Наш творческий путь тесно связан с развитием всей архитектуры Азербайджана. Начало его совпадает с расцветом конструктивизма в Союзе и на нашей родине — в Азербайджане. В этот период нами выполнено несколько проектов жилых кварталов и других зданий. Часть этих коробок осуществлена.

 

В 1933 и 1934 годах намечается поворот в сторону освоения архитектурного наследия. К этому периоду относятся проекты Дома правительства, кинотеатра и здания Наркомпищепрома. В первом из них была допущена гигантомания в полном смысле этого слова. Проект не получил «путевки в жизнь».

 

Два других здания осуществлены в 1934 году. Они расположены в центре города и служат началом улицы 28 апреля. В этих проектах впервые в Баку встал вопрос о едином архитектурном оформлении улицы.

 

Так как дом Наркомпищепрома включает в одном крыле квартиры, то при решении обоих зданий приходилось исходить из высоты жилого этажа, подчинив ему всю разбивку фасада.

 

Можно считать положительным цельное решение угла. Однако, рассматривая кинотеатр самостоятельно, надо признать, что архитектурное выражение его образа принесено в жертву этому единству. Было бы более правильно не придерживаться в этих зданиях строгой симметрии.

 

Представителями следующего этапа в нашем творчестве являются общежитие Мединститута и небольшое здание краснознаменного Эпрона.  Оба они решены  в архитектуре  итальянского Ренессанса, близкой нашему городу по климатическим условиям.

 

Здание краснознаменного Эпрона пристраивалось к старому дому, решенному в архитектуре Ренессанса. Перед нами была поставлена задача увязать архитектурно здание Эпрона с соседним домом. Задача эта в свое время была решена, а сегодня встает вопрос: правильно ли это? Мы сами склонны думать, что для данного конкретного случая это требование увязки было необоснованно. Действительно, если всю новую архитектуру Баку будем привязывать к существующей — очень сомнительному по художественной ценности Ренессансу, — то новой советской архитектуры Азербайджана мы не создадим.

 

Естественно возникает вопрос: чем объяснить, что, строя общежитие Мединститута на свободном участке, не имея в окружении Ренессанса, мы все же спроектировали его в архитектуре этого стиля? Почему не использовали архитектурного наследия Азербайджана? В этом виновата критика периода конструктивизма, которая в каждой форме, детали, использованной из архитектурного наследия народностей, находила архаику и отбивала всякую охоту работать в этом направлении.

 

Даже после того как вслед за Москвой у нас был взят курс на освоение классического наследия, возражения критики не вызывала только архитектура Ренессанса. Малейшее же обращение к формам национальной архитектуры, хотя бы стрельчатой арке, встречало сильнейшее порицание не только в 1934 году, но и значительно позднее. Только после организации Союза советских архитекторов Азербайджана и проведенной им большой работы встал вопрос о создании архитектуры Советского Азербайджана, национальной по форме и социалистической по содержанию.

 

И за последние годы архитектура в наших национальных республиках, в том числе и в Азербайджане, имеет определенные достижения в этой области.

 

Как же мы осуществляем это движение в своей творческой практике?

 

Архитектура нашей страны должна быть многообразной, отличаться не только в пределах национальных республик, но и отдельных городов. На ее развитие кроме содержания влияет ряд факторов, например материалы, топография, климат и другие условия. Допустим, что надо построить школу, жилой дом или клуб одновременно в Тбилиси, Баку и Ереване, причем все названные нами факторы совершенно совпадают. Должны ли в этом случае все здания быть похожи друг на друга? Можно ли во всех трех городах построить одно и то же здание? Конечно, это не представляет трудностей, но никак не будет отвечать требованию многообразия архитектуры. Таким образом, единственное, что может дать этим Зданиям архитектурное разнообразие при остальных равных условиях, — это национальные формы.

 

Необходимо здесь же остановиться на «специфике быта», о которой часто говорят как о факторе, влияющем на развитие архитектуры. Несомненно, это верно. Но ведь нельзя упускать из виду, что за годы социалистического строительства культурный уровень отсталых народностей поднялся до уровня передовых народов нашей страны. Той специфики быта, которая вытекала из власти религиозного дурмана и бескультурья, сегодня уже нет. На корточках на Востоке сидели не ради удобств, а из-за отсутствия мебели; «тахчи» в стенах делали потому, что не было кроватей, и днем постели складывали в эти «тахчи». Антигигиенические хаузы во дворах в основном нужны были для омовения. На смену им явились водопровод, канализация, газ, электричество, мебель и т. д. Старый быт уступил место культурной жизни.

 

Откуда же надо черпать эти формы? Естественно, что в первую очередь надо обратиться к историческим памятникам, к народному творчеству. Однако изучение исторического наследия Азербайджана убедило нас в том, что, базируясь только на нем, нельзя создать новую, советскую архитектуру Азербайджана.

 

Хотя памятники национальной азербайджанской архитектуры могут быть причислены к классическим, их формы для решения грандиозных задач, стоящих перед советской архитектурой, явно недостаточны.

 

Больше того, с серьезной критикой надо отнестись не только к отдельным формам, но и к композиционным приемам этих сооружений. В условиях феодальных отношений зодчие тех лет, может быть, и правильно решали поставленные перед ними задачи. Сегодня же эти приемы могут оказаться ложными, а во многих случаях даже неосуществимыми.

 

Приведем конкретный пример. Фасадная стена в старых памятниках в большинстве случаев — глухая плоскость, гладкая или орнаментированная на 9/10, с входным отверстием и небольшими проемами для света вроде бойниц. На этом контрасте строилась вся архитектура фасадной стены. Этот прием был верен потому, что стена выполняла тогда роль забора, скрывавшего внутреннюю жизнь феодала. Но если попробовать использовать тот же прием в современных школах, жилых домах, клубах и т. д., из этого ничего не выйдет.

 

В группе зданий Ханского дворца в Баку стоит во дворе небольшой павильон «судилища», окруженный колоннадой. Вся площадь двора и павильона занимает не больше четверти гектара, а зал «судилища»— не более 50—60 кв. м. Павильон, его портик, пропорции, детали — это действительно шедевр азербайджанской архитектуры, но можно ли только на основе этого павильона спроектировать Дом правительства Азербайджанской ССР? Конечно, нет!

 

Зодчий, строивший «судилище», располагал только камнем, он даже не применял железа. Поэтому каменные восьмигранные колонны — большого сечения и соответствующих тяжелых пропорций. Сталактитовый свод, соотношение высоты свода к его глубине вытекали не только из чисто художественного чутья зодчего, но и из возможностей материала. Должны ли мы и сейчас строго придерживаться этих приемов, пропорций и форм? Конечно, нет!

 

В результате всех этих размышлений мы пришли к заключению, что надо создавать новые формы, и базой для них должны служить все мировое архитектурное наследие, архитектурное прошлое и народное творчество нашей страны. Разумеется, при этом необходимо учитывать современное состояние строительной техники и материалы.

 

Этим принципам мы и следовали во всех проектах, осуществленных за последние годы. Так, создавая проект 22-классной школы (осуществленный в городе Баку и других городах Азербайджана), мы не только решали функциональную задачу, максимально упрощая план и заполняя заданную кубатуру максимумом простора, света и воздуха.

 

Выделяя объем пятиэтажной части с легким венчающим этажом и карнизом, дающим большую тень, со стройным портиком входа, введя орнамент в наличники окон и дверей, мы хотели создать новый образ советской, радостной школы.

 

Хотя в этой школе нет стрельчатых арок, нам думается, что каждый азербайджанец воспримет это здание как выражение национальной архитектуры.

 

И во всех последующих проектах и осуществленных стройках — тот же подход к задаче, то же отношение к теме. Генеральный план, внутренняя планировка, внешний образ и интерьеры рассматриваются нами как единое целое. Характер здания зритель должен ощущать уже подходя к нему. Возьмем, например, большой 100-квартирный дом повышенного типа. Интимность жилья подчеркнута в основных членениях здания, в лоджиях, балконах, террасах и т. д. Единственным крупным элементом является въезд в большой двор-сад. Рассматривая фасады здания, каждый сразу скажет, какой из них обращен на юг, к морю.

 

Один объект особо выделяется изо всех, выполненных нами за десять лет, — это павильон Азербайджанской ССР на ВСХВ. Основное требование, которое предъявлялось к этому сооружению: павильон представляет одну из республик Союза, следовательно, он должен быть парадным, монументальным и торжественным. Вместе с тем как павильон он должен быть легким.

 

Хотелось, чтобы каждый колхозник Азербайджана, придя сюда, сразу узнал свой павильон. В его фасаде и интерьерах показано богатство архитектуры и народного творчества азербайджанского народа. Но все преподнесено в новой форме, использованы возможности современной строительной техники. Ни в одном памятнике Азербайджана нет принятых нами пропорций колонн, такого вылета карниза, плоских потолков с верхним светом; совершенно новые рисунки сталактитов, орнаментов и т. д.

 

В процессе работы своей и других товарищей приходится нередко слышать, что это, мол, не чисто азербайджанская архитектура, а соединение классики, Ренессанса с национальной архитектурой. На этом вопросе следует остановиться, проведя аналогию с развитием азербайджанской музыки. Не очень давно некоторые говорили, что азербайджанская музыка должна ограничивать себя только народными инструментами, другие же вовсе хотели сбросить их со счетов. Партия и правительство указали на ошибочность обеих точек зрения, и сегодня мы имеем прекрасные новые музыкальные произведения, в которых звучат не только инструменты симфонического оркестра, но и народные. Это смелое сочетание дало прекрасные результаты.

 

Почему же в архитектуре очень сильный, например, по идее момент — портик — должен быть только с классическими колоннами, а не может быть создан новый, азербайджанский ордер? [...]