О методе

 

[...] Микеланджело — гениален, но он аметодичен.
Леонардо — прежде всего методичен.
Ученики такого, как Микеланджело, как правило, плохи.
Ученики такого, который имеет школу,— хороши.
Я горжусь тем, что работаю в физике. Я, правда, только микромодель Леонардо, но Леонардо, а не Микеланджело!
Жолтовский методичен — он создал школу.
 
Щусев, по признанию Жолтовского, более талантлив, но он аметодичен.
 
Его ученики доказали это. [...]
 
* Из «Бесед с аспирантами».
 
[...] Чем больше я смотрю, тем больше убеждаюсь в том, что Жолтовский, будучи совершенно прав в необходимости иметь школу, совершенно неправ в своих подражательских формалистических тенденциях.
 
При виде замечательных памятников античного искусства у меня ни на минуту не опускаются руки и не проходит желание работать, а только увеличивается. И никак не в сторону копирования, а в сторону создания новых вещей. Именно здесь, в Италии, со всей очевидностью видно, благодаря огромному материалу и непрерывной смене стилей, все огромное умение больших мастеров отвечать на задачи, которые ставила перед ними эпоха. Никто никого не копировал, а, изучив старое, создавали новое для конкретных исторических условий и живых людей, и особенно это последнее. [...]
 
Корбюзье необыкновенно глубоко понял и изучил Рим (особенно виллу Адриана — это очень чувствуется) и освоил для целей и понимания задач архитектуры в условиях капитализма. Не его архитектура, а умение по-своему понять и применить является очень поучительным примером.
 
Что касается подражания, то в истории Италии примером этого «метода» может служить современный Рим (последних 30—40 лет). Почти все здания являются более или менее удачным подражанием ренессансу, что это за ужас — современный Рим, один из самых безрадостных, бесцветных и унылых городов в мире. [...]
 
* Из «Путевого дневника».
 
[...] В чем недостаток школы «академистов»?
 
Жил некогда прекрасный юноша. Найден его гипсовый слепок. Невозможно воссоздать юношу по слепку его носа. Не следует искать причину красоты вследствие красоты в деталях.
 
[...] Как же надо сейчас создавать архитектуру в тех же условиях, какие имели греки. По-гречески, конечно! Но, понимая это философски, а не как намек на старые формы.
 
Нужно прежде всего знать метод, понимать устройство мироздания, быть на высоте мировой современной науки. [...]
 
[...] Мой лучший ученик — наиболее талантливая среди молодежи — Елена Новикова. Она освоила метод. Леонид Павлов тоже талантлив, и стремится постичь метод. [...]
 
[...] У каждого ученика должна быть индивидуальность — ее нельзя смазывать. Плохо, когда все ученики повторяют друг друга. [...]
 
[...] Нельзя подменять научную работу творческой работой, а тем (шлее рисованием красивых фасадов. Будучи беспринципным, легко перейти от красивых фасадов к пошлости и дешевому украшательству.
 
В архитектуре есть наука. Ее надо отделить от искусства на первой стадии работы, как математик отделяет часть уравнения и не рассматривает ее, говоря: «Пусть это будет...».
 
Так и архитектор должен работать в науке, не думая пока об искусстве.
 
В древности все было только искусством, а не наукой. Все делалось творчески — и музыкальные инструменты, и пушки, и корабли. Неверно, если мы в XX веке будем первые и важнейшие задачи решать творчески, а не научно. Ведь древние люди еще не могли обобщать опыт. Поэтому у них и не было метода. А мы можем обобщать опыт (он в большой мере обобщен и до нас — надо к нему обращаться!), и это, во-первых, поможет человеку, для которого мы работаем, во-вторых, сэкономит наше время. Ведь пушки и музыкальные инструменты стали давно областью науки, а не искусства, а иначе не было бы прогресса и промышленности. [...]
 
[...] Я — противник ночных бдений. Многие работают над проектом с таким мучением, как будто проект — это давящая гора, на которую они со страхом взирают снизу вверх.
 
Относитесь к стоящей перед вами задаче весело, просто, как игрок в теннис к своему партнеру. Уважайте партнера, но не бойтесь. Поэтому объемные модели (кубики) очень полезны. Карандаш обычно сразу уводит в сторону красивости, фасадничества, сковывает одной подчас навязчивой темой и мешает глядеть широко на проблему. Трудно оторваться от получившегося красивого эскиза.
 
Кубики же упрощают форму и дают возможность хладнокровно ч быстро испробовать все возможные варианты схем. Тем самым наше время будет сэкономлено и на драгоценное творчество останется гораздо больше времени. И при этом вы будете объективным архитектором.
 
А время экономить надо — жизнь так коротка и задач так много!
 
Мы будем пробовать и другие методы. Возможно, многие из них себя не оправдают — мы их отметем.
 
Но если мы овладеем методом, то нам легко будет делать диссертацию; мы будем затрачивать мало времени на подготовку и много — на творчество. [...]
 
 
Как же надо компоновать объемные модели
 
1. С целью плотнейшей упаковки пространств.
 
В предыдущей лекции мы опробовали принцип плотнейшей упаковки частиц как один из двух великих принципов, лежащих в основе мироздания. Он неразрывно связан с принципом экономии энергии.
 
Не следует понимать эту экономию, как экономию по смете. Конечно, если мы заказали какому-нибудь строительному тресту сшить нам шубу, то они сшили бы нам саван,— так «экономней». Но в нем мы простудились бы и умерли. Надо, чтобы живущие в доме люди имели условия, при которых они смогут плодотворно работать для социалистического государства, — это и будет настоящая экономия. Но надо экономить и на материале, где это возможно. Поэтому (учитывая размах строительства) нам надо плотно компоновать.
 
Существуют разные методы компоновки (помпейский форум — демократический метод, Баальбек — империалистический метод). Но для нас сейчас важно постичь именно плотнейший метод.
 
Материал всегда работал на сжатие — и в этом не снимается с проблем современности. Но гораздо экономнее растянутый материал.
 
Я сейчас разрабатываю кварцевые конструкции анизотропных материалов (с виниловым заполнением), работающие по типу фанеры. Из такого типа анизотропных материалов делались легчайшие «москито», благодаря чему они достигли скорости 700 км/час (без реактивного двигателя). Такое перекрытие человек может поднять одной рукой. Человек может поднять колонну и понести ее. Представляете, как экономит механизацию строительства.
 
Так надо глубоко смотреть на экономию. Вот почему мы закажем шубу на меху.
 
Конечно, такие конструкции сейчас стоят дорого. Но насколько автомобиль Форда 1946 и 47 годов дешевле «Роллс-ройса» — 1912г.!! и насколько лучше! [...]
 
[...] Метод моделей — прекрасный метод. Он был утрачен в XVII — XVIII веках и заменен чертежами, и архитектура стала фасадом.
 
Беда, что люди науки зашифровали свои труды языком, понятным лишь им самим. Они бы тоже должны пользоваться методом моделей. Как Джине *, который предусматривал модель Вселенной, как Бор *, который продемонстрировал модель атома. А тем более теперь, когда есть кино и возможный показ движущихся моделей.
 
* Джемс Хопвуд  Джинс (1877—1946) — английский физик и астрофизик. Предложил гипотезы происхождения солнечной системы, звездных систем и внутреннего строения звезд.
 
* Нильс Бор (1885—1962) — датский физик. Создал первую квантовую теорию атома.
 
 
2. Потребная упаковка обязательно предполагает цельную и прочную оболочку. Телефон был раньше весь наружу, граммофон — тоже. Теперь они скрыты в прочных и цельных оболочках (но разных оболочках). Самолет и пароход имеют теперь почти ту же форму для всех своих типов, но внутри их разнообразнейшие по характеру устройства. И, надо сказать, на современном  пароходе такой комфорт, что хочется там жить, не выходя (так наука не помешала ни искусству, ни жизни).
 
Репа вся однородна. Ананас сложнее и лучше репы. И он свое нежное ядро заключает в колючую твердую оболочку. Как человек тонкого склада, легко ранимый выделяет непроницаемый внешний слой (конечно, в моральном смысле).
 
3. Скомпонованный нами организм должен быть очень цельным (не только плотным, но и единым).
 
Некоторые ошибались, идя от Райта. Они лепили все новые и новые объемы один к другому, компонуя их с полной свободой, не заключая в единую оболочку, но единого организма не было. Если у Райта это было естественным следствием развития фермерского дома, то у них — это неправильно понимаемая архитектура.
 
Прежде всего, должен быть цельный организм, где каждая часть лежит в наиболее удобном месте из всех возможных мест! Как к организме человека. Цельность абсолютно необходима и для правильной, равномерной работы, конструкции.
 
Конечно, Венера прекрасней всякой другой дамы, но и у той и у другой почки находятся в одних и тех же наиболее целесообразных местах. А красота их — это уже область не научной, а творческой работы. Но без идеального, с точки зрения науки, организма они не могли бы жить. [...]
 
 
 
поддержать Totalarch

Добавить комментарий

Подтвердите, что вы не спамер
CAPTCHA
Подтвердите, что вы не спамер (Комментарий появится на сайте после проверки модератором)