Конструктивисты, в том числе и я, одно время утверждали, что фасад не является самостоятельной частью композиционной идеи архитектора, а только функцией графика движения. Столь обнаженный функционализм по-своему логичен, он исходит из той посылки, что архитектура не искусство, а нечто узкоприкладное. Отсюда — здание следует не только сооружать, сколько конструировать с таким расчетом, чтобы при затрате минимума усилий их можно было бы передвигать в пространстве. Ясно, что эта нигилистическая точка зрения — прежде всего продукт философского и художественного недомыслия.

 

Архитектура является одним из наиболее сложных видов искусства. Социальная функция архитектуры настолько ответственна, что всякое упрощенчество, в сущности, означает ее гибель. Приступая к работе над проектом, я беру объем, фасад и план вместе, а не членю их механически. Отталкиваясь от этой общей идеи задания, я направляюсь к композиции плана. В концепции конструктивистов фасад не является самостоятельной частью композиции и поэтому он всегда получается у них случайным и неожиданным. Между тем каждый архитектор должен думать о связи объемного и планового решения с учетом и функционального назначения сооружения и с его общей социально-художественной идеей. Проектирование я всегда начинаю с внимательного изучения технико-экономических деталей задания. Очень часто это идет даже в ущерб известной «импозантности» проекта, но зато последний значительно выигрывает в своей реальности. Вообще же многократное обдумывание отдельных частей проекта неизбежно. И здесь играет колоссальную роль предварительный набросок рисунком. Рисунок конкретизирует отдельные этапы работы архитектора, убеждает в правильности или, наоборот, в неправильности найденного решения. Особенно необходим и полезен рисунок в первоначальной стадии проектирования. Например, мне приходится зачастую «работать», то есть обдумывать проект на ходу: в поезде, трамвае, автомобиле, и я привык и в воображении рисовать себе каждую деталь в перспективе. Сев за стол, я обязательно зарисовываю пришедшую мне на ходу мысль. Для архитектора умение рисовать, то же самое, что умение комбинировать. Архитектор, не умеющий рисовать, никогда не сумеет компоновать.

 

Большое значение в моей работе имеет графическое оформление проекта. У нас привился дурной обычай изображать проект так, чтобы он походил на некую графическую загадку и нуждался бы в постоянных объяснениях и толкованиях. Проект должен быть ясен и общедоступен каждому, даже и архитектурно неподготовленному зрителю.

 

Конструктивисты повинны в очень многих крупных грехах нашей архитектуры, за которые нам сейчас приходится расплачиваться. Для меня, например, стало совершенно ясным, что все их конструктивные установки говорят только о неумении овладеть большой архитектурной формой. Их постройки сплошь размельчены в нагроможденных деталях, их архитектурная форма насквозь интимна, годна только для коттеджа, особняка, дачи. В проектировании крупнейших сооружений большого социального значения они способны лишь на невразумительный лепет.

 

Архитектор, ищущий новых больших форм, очень часто обращается к классике, к сооружениям, которые пережили не одно тысячелетие и учиться у которых полезно и нужно. Но учиться, а не пытаться слепо подражать. Свести освоение классического наследства и частому использованию увражей — это значит идти по линии наименьшего сопротивления.

 

Но и голое отрицание увражей является ненужной крайностью, ибо кое-какие архитекторы вследствие недостаточного знакомства с классическими и современными сооружениями занимаются выдумыванием того, что найдено больше чем тысячу лет назад. Иногда же многие старательные копиисты тщательно выбирают в классических образцах какие-нибудь второстепенные детали, не замечая главного и основного.

 

Самому умению использовать классику нужно долго и добросовестно учиться. Между проектом архитектора и его реализацией на стройке часто получается большое расхождение. Многие наши учреждения и строительные организации считают почему-то, что роль архитектора кончается за порогом его мастерской. На площадке хозяином является конструктор и инженер. Эта ложная точка зрения приводит только к искажению архитектурного замысла. Ведь доделки архитектора очень часто имеют место даже после изготовления рабочих чертежей.

 

Я лично всячески приветствую новую ориентацию АПУ и соответствующих организаций на то, чтобы сделать архитектора ответственным не только за проект, но и за его реализацию.

 

Архитектор должен учитывать все обстоятельства, при которых будет воздвигаться сооружение. Все другие участники строительства и композиции, в том числе скульптор и художник, должны быть полностью подчинены архитектору.