Традиции и преемственность в архитектуре

(Tradition et continuite de l'architecture)
 
Выдержки из этой статьи, публикуемые в данной книге, переведены с французского языка и сверены с английским оригиналом. Целиком статья была напечатана В. Гропиусом в журнале The Architectural Record», 1964, May, pp. 131—136; June, pp. 133—140; July, pp. 151—156. В том же году она была перепечатана во французском журнале «L'Architecture d'aujourd'hui», в номере, посвященном истории архитектуры XIX—XX вв. Зимой 1965 г. она появилась на русском языке в журнале «Современная архитектура», 1964, № 3— 4, стр. 64—68 (перевод УДК ОЗ «19» (430). Та же статья В. Гропиуса была напечатана в журнале «Werk und Zeit» (1964, Juli-August), в издании Немецкого Веркбунда на немецком языке.
 
В нашу эпоху обновления всех критериев необходимо иногда остановиться, посмотреть, послушать. Обостренным критическим взглядом со стороны мы лучше сможем оценить наш собственный вклад и понять, в какой мере он отвечает требованиям нашего общества.
 
Прогресс в мире невозможен без лучшей индивидуальной подготовки и расширения круга знаний в рамках коллективного труда. Только так, и это доказано историей, куются и развиваются традиции и преемственность. Люди и коллективы, достижения которых отмечают эпоху, первыми воспринимают и выражают ее характер. Длительность и богатство исторической эволюции любого народа определяется большей или меньшей устойчивостью традиций. В США, где сплавилось столько рас и национальностей, основной костяк находится еще в состоянии развития. Поэтому не удивительно, что ни у кого нет уверенности в правильности методов подхода к разрешению проблем современной архитектуры. Мы продвигаемся «ощупью» по разным направлениям, чтобы найти наше собственное. Наша цивилизация еще молода, и совершенно естественно, что видимые доказательства в нашей специфической области еще недостаточно тверды и совсем не полны.
 
Каковы пути овладения основными направляющими линиями нашего развития, позволяющими отразить в зданиях и городах дух нашего времени? Как мы можем расценить в духе наших традиционных критериев и культурной преемственности наш собственный вклад?
 
В начале нашего века архитекторы воспитывались в убеждении, что их задачи заключаются в украшении индустриальной эпохи и в охране эстетических критериев предыдущих поколений. Они упускали из виду смысл действительных задач в современном обществе... Я вырос в этой атмосфере. К 1910 г. я почувствовал, что все это никогда не приведет к правдивому отражению нашей эпохи; я почувствовал необходимость коренного обновления нашей профессии: не только процесса архитектурного творчества, но и всех возможностей контролирования реального строительства, чтобы удовлетворить новым условиям жизни на основе современных технических структур.
 
Преследуя эти цели, я настаивал на том, что архитекторы должны стать на путь сборного строительства и что подготовка специалистов должна проводиться на значительно более широкой и современной базе, что впоследствии и было принято в Баухаузе. Эту мысль я развивал в различных условиях и странах, но нигде не встретил настоящего сочувствия. Перед второй мировой войной мы с некоторыми моими коллегами были обеспокоены критическим отношением большинства архитекторов к возможностям серийного строительства. Они предпочитали роль «декораторов», и даже в настоящее время, спустя пятьдесят лет, большая часть из них не убедилась ни в преимуществах сборного строительства, ни в необходимости изменить принципы воспитания архитекторов.
 
Если бы мы раньше поняли необходимость «визуального» развития учащихся в начальной школе, когда ребенок еще только начинает осознавать свои врожденные способности, если бы мы полнее постигли потребность нашей эпохи, мы бы скорее достигли той общности мыслей, которая необходима для определения основ рациональной организации современного жилища.
 
Слово «традиции» означает «передачу, продолжение». Это, конечно, не значит, что тип хорошего старинного жилища или прекрасный старый город могут удовлетворять современным требованиям.
 
Слишком пристальное внимание к прошлому мешает нам правильно ставить и решать современные проблемы. Тщательное изучение прошлого необходимо прежде всего для критического использования наследия.
 
Коллективный инстинкт далеко не полностью развит в нашей стране, а деятельность редких отдельных интеллектов не внесла существенных изменений в общее положение вещей. Большинство из нас пребывает в эзотерическом уединении, воспринимая жизнь лишь через символические формы современной скульптуры и живописи. Создавая свои собственные островки культуры, сооружая музеи и другие символы цивилизации в городах, рост которых предоставлен воле случая, они считают, что передают культуру массам, оставаясь в стороне от тех мест, где во всем своем уродстве выявляется настоящее лицо нашего времени. Они не принимают участия в работе тех, кто уже давно пытается найти новые типы жилища для масс, которые тщетно дожидаются формирования своей собственной общественной среды. 
 
Отсутствие визуальной культуры является одной из характерных черт среднего гражданина индустриальных стран всего мира, и это обстоятельство чрезвычайно вредит современной архитектуре. Только путем упорного воспитания масс в течение длительного промежутка времени можно преодолеть этот недостаток. Установление критериев является плодом напряженных усилий ряда поколений, направленных на то, чтобы научить народ чувствовать форму. Наше время требует обновления этих критериев, ранее отвечавших требованиям замкнутого круга. Оно требует установления критериев, пригодных для будущих поколений. Мы не узнаем этих требований до тех пор, пока в искусстве и архитектуре будем пользоваться символами и декорациями прошлого, которые в свое время являлись средствами рационального выражения общих правил... 
 
Поскольку эволюция в архитектуре происходит волнообразно и всегда является реакцией на предыдущие течения, естественно, что за первыми проявлениями следует обогащение замысла, деталей, сочетания объемов и применения новой техники. Сравнивая типичную для 20-х гг. архитектуру, мы увидим, что основное различие заключается в растущей роли пластики объемов. Ритм каркасов, кривые оболочки, выступы и заглубления отдельных частей зданий ведут к богатству светотени, которого не может быть на плоских навесных стенах, характерных для определенного периода современной архитектуры.
 
Следуя этой позиции, мы рискуем прийти к новому эклектизму или к «сверхфункционализму». Нет ничего труднее, как добиться простоты, искренности и равновесия в решении архитектурных проблем без оглядки на прошлое, вызываемой привычкой применять хорошо известные школьные рецепты, как это часто делается в настоящее время. 
 
Разрешение проблемы, заключающейся в том, что следует сохранять и что разрушать, волнует в настоящее время все города, гордящиеся своим историческим прошлым. Несомненно, наиболее ценные места и памятники должны по возможности учитываться проектами реконструкции. В некоторых городах, например в Риме, великолепно сумели сохранить старые кварталы, но такого результата можно добиться только в том случае, когда туристские интересы преобладают над другими. Без туристов, восхищающихся ее чудесами, Венеция, например, не могла бы сохранить свой первоначальный вид. Что же касается менее замечательных мест и памятников, то сохранять их становится все труднее. Для разрешения этой проблемы нет готового рецепта, в каждом случае она должна решаться в соответствии с конкретными условиями. В большинстве американских городов мало остатков старины, и проблемы их охраны значительно проще, чем в европейских и азиатских городах.
 
Если бы жители Манхеттена действительно хотели бы сохранить свою Парк-авеню, они должны были бы реагировать еще тогда, когда построили первый небоскреб, поскольку он отметил конец старой системы пропорций и порядка, которыми отличалась эта магистраль Нью-Йорка. Первая брешь в преемственности традиций была пробита, потому что муниципалитет пренебрег нарушением старой системы, ограничивающей высоту зданий на Парк-авеню. Отсутствие отпора в этот поворотный момент повело к анархическому развитию, вызванному спекуляцией...
 
В периодической печати нам преподносят букеты необыкновенных эффектов и сенсаций, а не тщательные поиски фундаментальных решений, подлежащих развитию, росту и повторению. В прежние времена любовь и старание вызывали к жизни такие анонимные, но отмеченные чувством общественного достоинства сооружения, которыми восхищаются и в наше время. Таковы улица Риволи в Париже, Бикон-стрит в Бостоне, жилые дома Браунстон в Нью-Йорке. В настоящее время архитекторы забросили эти «спокойные» ансамбли, они ввели такое разнообразие форм и технических достижений, что здания никогда не согласуются друг с другом, не образуют общего ритма и разрушают пропорции.
 
Чем другим можно объяснить безразличное отношение архитекторов к сборному строительству? Из-за боязни, что применение сборных конструкций пресечет поиски индивидуальной выразительности, большинство архитекторов держится в стороне. Этим объясняется и уродство наших жилых домов, построенных на коммерческих началах. Битву за жилище мы почти проиграли, но мы рискуем потерять еще больше, если не решимся посмотреть в лицо основной проблеме строительства крупных жилых массивов, то есть тому препятствию, каковым является частная собственность на землю. Не подлежит сомнению, что общественные интересы организации города предполагают новые условия коллективной собственности. Усилия, направленные на поиски новой концепции градостроительства, которое восстановит необходимое для каждого города и района содержание и равновесие, должны вернуть нас к прежнему типу градостроителя, помогающего своей общине достигнуть определенной цели. Современный архитектор сам обездолил себя погоней за фантастическими проектами, которые не дают ничего, кроме возможности воздвигнуть памятник собственной славе.
 
Просматривая современные журналы, мы видим, как ничтожно мало значения придают включению нового здания в общий силуэт. Порядок соподчинения зданий, определение их места на плане города, подъездов к ним и большая или меньшая стоимость их содержания прежде решались централизованным управлением. Если мы не сумеем заменить старую авторитарную систему какой-либо другой, мы никогда не сможем создать условия для развития наших городов в соответствии с требованиями эпохи. 
 
Строители прошлого сумели найти действенные решения жилищных проблем, выражавшие с известным благородством преобладающие характеристики своей общины. 
 
Несмотря на обилие технических средств, которыми мы располагаем, архитекторы не приняли достаточных мер к тому, чтобы доказать преимущества сборного строительства. Не поддерживая активно эти методы строительства, они способствовали неудачным результатам строительства большинства новых жилых домов, не представляющих интереса, хотя и построенных на новых территориях. Можно было бы достичь действительного разнообразия, отсутствия монотонности, если бы архитекторы проявили интерес к разработке необходимых основ для сборных элементов, из которых можно создавать разные варианты жилых домов. К сожалению, этими проблемами занялись предприниматели, заинтересованные только в массовом производстве. 
 
Чтобы достичь полного успеха, следует увеличить число сборных элементов, необходимых для жилищного строительства, различные размеры и форма которых соответствовали бы потребностям любой семьи. На основе стандартных элементов и при условии изготовления их индустриальным способом архитектор сможет создавать самые различные варианты. Такое предложение я внес еще в 1910 г. и до сих пор уверен, что оно правильно. Анархическому и бесконтрольному хаосу форм и красок индивидуальных жилых домов, противоречащих друг другу, будет противопоставлен объединенный единой мыслью сектор, например улица, которой можно придать определенный характер, где каждый дом в своих пропорциях, деталях, цвете, в соотношениях объемов и открытых пространств и т. д. гармонично впишется в окружение. Это будет не регламентация, а архитектурный порядок.
 
У нас имеются все возможности для осуществления наших целей. В том, что мы бездействуем, виноваты мы сами. Создание новых городов на девственных территориях часто расценивается как самонадеянная попытка нарушить естественную эволюцию. Преждевременная критика затемняет подлинный смысл этих начинаний. Совершенно очевидно, что на первых этапах строительства новый город представляет собой только скелет, который в будущем обрастет живой тканью. Об этом можно было бы сказать много, поскольку новые города редко строятся по неизменяемым планам; в действительности они формируются, и это неплохо, по неуловимым функциональным законам. Единство и эмоциональные связи такого города образуются не сразу, а только тогда, когда будут удовлетворены все основные потребности, то есть отнюдь не в момент его создания. Каковы бы ни были недостатки Чандигарха и Бразилиа, их существование — факт, с которым приходится считаться и который следует оценить по заслугам. Есть личности, способные проявить инициативу и выразить глубокий смысл жизни, оставляя будущим поколениям возможность продолжать начатое дело...
 
 
 
поддержать Totalarch

Добавить комментарий

Подтвердите, что вы не спамер
CAPTCHA
Подтвердите, что вы не спамер (Комментарий появится на сайте после проверки модератором)