Избранные отрывки из статей Хуго Херинга. Перевод выполнен Б.Б. Келлер. Публикуются по изданию «Мастера архитектуры об архитектуре», издательство «Искусство», М. 1972.

• Путь к форме
• Художественные и структурные проблемы строительства
• Дом как органическое образование

Путь к форме

[«Wege zur Form» (журн. «Die Form», Heft 1, 1925, Oktober). Перевод сделан Б.Б. Келлер по кн.: H. Lauterbach und J. Jоediсke, Hugo Häring. Schriften, Entwürfe, Bauten, Stuttgart, 1965, S. 13–14.]

Вещи, которые мы, люди, создаем, являются результатом нашей работы в двух направлениях: первое – мы требуем, чтобы вещь отвечала своему утилитарному назначению; второе – она должна быть выразительна. Таким образом, облик вещей возникает как результат борьбы между требованиями практического и духовного характера, сама материя представляет средства для этой борьбы.

Соотношения требований практического и духовного характера всегда различны, они зависят от данного объекта, эпохи, местности, народов, различны они и в зависимости от материала.

Требования утилитарного характера будут доминировать над требованиями духовного порядка в тех случаях, когда практическая сторона является жизненно важной, и, наоборот, доминировать будут требования духовного порядка, когда утилитарное значение минимально.

В предметах обихода, жилых зданиях, пароходах, крепостных сооружениях, каналах и т. д. во все времена доминировали требования, связанные с их назначением, тогда как храмы для богов и сооружения для мертвых могли быть почти полностью подчинены требованиям чисто духовного порядка, требованиям выразительности.

Конфликты, возникающие при создании облика вещей, объясняются их происхождением, продиктованным двумя разными подходами. Ибо очевидно, что формы, наиболее отвечающие утилитарному назначению, и формы, определяемые лишь стремлением к выразительности, не всегда совпадают.

Формы, возникшие из практических требований, элементарны, их происхождение естественно, оно не зависит от человека, тогда как формы, которые придаются вещам с целью сделать их выразительными, подчинены закономерностям, зависящим от приобретенных человеком познаний. Таким образом, первые хотя и подвержены, благодаря внешним обстоятельствам, постоянным изменениям, все же в действительности вечны и нерушимы, поскольку они вечно вновь рождаются жизнью, между тем как формы, создаваемые ради выразительности, преходящи, так как они зависят от изменений человеческих знаний.

Это означает, с другой стороны, что формы утилитарные возникают естественно и, так сказать, анонимно, тогда как формы, создаваемые ради выразительности, связаны с психологическим строем создателей и поэтому в высшей степени субъективны и неопределенны. Другими словами, формы, вызванные к жизни их назначением, во всем мире и всегда одни и те же, формы же, созданные ради выразительности, связаны с нацией и страной и тем самым – с эпохой и местом. Таким образом, история становления облика вещей – это в действительности только история развития требований, предъявляемых к выразительности их облика. [...]

Требования, предъявляемые к выразительности облика вещей, за последние десятилетия коренным образом изменились... Мы открыли, что многие вещи чисто практического характера имеют облик, который вполне удовлетворяет наши требования к их выразительности, и что многие вещи, которые создаются лишь с практической целью, тем лучше соответствуют нашим эстетическим требованиям, чем лучше отвечают своему назначению. [...]

Мы пытаемся направить наши поиски выразительности в сторону живого, становящегося, подвижного, к естественному формообразованию, ибо путь становления утилитарной формы – это и есть путь создания формы в природе.

Основное решение плана, которым мы вдохновляемся при создании наших творений, мы извлекаем не из мира геометрии, а из мира органической природы, ибо мы установили, что путь формообразующей, созидающей, творческой жизни может быть только таким, каков он в природе. [...]

Обратимся к вещам и дадим им возможность раскрыть свой собственный облик. Мы против того, чтобы навязывать им форму извне, переносить на них какие бы то ни было отвлеченные закономерности, насиловать их. Мы поступали неправильно, когда пользовались ими как историческими примерами, но мы поступали также неправильно, когда подчиняли их нашим индивидуальным настроениям. И в той же мере неправильно мы поступаем, когда сводим вещи к основным геометрическим и кристаллическим фигурам, так как и в этом случае производим над ними насилие. [...]

Навязывать вещам форму геометрических фигур – значит их обезличивать, значит их механизировать. Мы же хотим механизировать не вещи, а их производство. [...]

Художественные и структурные проблемы строительства

[«Kunst und Strukturprobleme des bauens». – Zentralblatt der Bauverwaltung, Heft 29, 1931, 15 Juli. Перевод сделан Б.Б. Келлер по цитированному выше изданию H. Lauterbach und J. Jоеdісkе, S. 25–29.]

Архитектура, конечно, экспрессивное искусство, однако сегодня более важными, нежели экспрессивная ее сторона, нам кажутся структурные проблемы, на которых она зиждется. Не проблемы экспрессии, а проблемы структуры привели в движение архитектуру; отсюда, однако, не следует, что первые не важны. Существенное в новом строительстве... по сравнению с исторической архитектурой прошлого заключается в признании значения структурного начала. [...] Здания обладают не только художественной стороной, они обладают структурным содержанием, они имеют структурную основу... Разберемся в значении понятия структуры. Принцип, который определяет порядок в пространстве и во времени, – это структурный принцип... Исходя из принципов порядка можно выделить две группы, различие между которыми является коренным и существенным: группа органических структур и группа геометрических структур. [...] Нам представляется, что структуры органической природы стремятся к определенной цели – к выражению своей жизненной сущности, к такому расположению в пространстве и времени, которое наиболее благоприятствует раскрытию всех жизненных сил. То, как вещи располагаются в пространстве, зависит от задачи, которую им предстоит выполнить, от той функции, которую они выполняют в отдельном органе и через него во всем организме, которому они принадлежат.

Когда человек открыл геометрию, геометрическое понятие точки, прямой, треугольника, квадрата, прямоугольника, окружности и их соответствующих объемов в пространстве, он нашел в ней в то же время структурную идею, не существующую в природе, структурную идею не органического, а чисто духовного характера... То, что было найдено в геометрии, было, помимо всего прочего, противоположностью живому и подвижному, это было абсолютное, непреходящее, Это была абстракция. [...]

Геометрия вынуждает технику ограничиваться статикой, тем, что находится в состоянии покоя и косности... Между тем техника сегодня обращена полностью к эластичным конструкциям, она рассматривает здание как живое тело. [...]

Структурные основы органического строительства содержатся изначально в природе, они, так сказать, даны человеку от рождения. [...] Идея органической структуры отметает косное, неподвижное и постоянное, она требует движения как создающего жизнь, как свидетельствующего о жизни, поэтому она выносит людей из каменных морей городов снова в природу. [...]

Дом как органическое образование

[«Das Haus als organhaftes Gebilde». Перевод сделан Б.Б. Келлер по кн.: U. Conrads, Programme und Manifeste zur Architektur des 20 Jahrhunderts, 1964, S. 117.]

Многие еще не могут представить себе, чтобы и дом можно было развивать, как «органическое образование», выводить его из формы, обусловленной выполняемой работой, рассматривать как «дополнительную кожу человека», как организм. И все же такое развитие представляется неотвратимым. Новая техника, использующая легкие конструкции, эластичные и гибкие строительные материалы, не будет больше требовать, чтобы дом был прямоугольным и кубичным, а будет допускать любой облик, который будет выработан для дома как «органа для жилья». Постепенное изменение структуры от геометрической к «органической», которое происходит и частично уже произошло во всей нашей духовной жизни, сделало форму, обусловленную выполняемой работой, мобильной по сравнению с геометрической.

Потребность создавать форму снова и снова приводит художника... к необходимости в интересах выразительности решать проблему формы, выходя за пределы того, что заключено в объекте, тогда как форма, обусловленная выполняемой работой, позволяет каждой вещи получить и сохранить присущий ей облик.

Художник, отстаивая свою индивидуальность, вступает в противоречие с формой, обусловленной выполняемой работой. Ибо при работе над ней речь идет не о реализации индивидуальности художника, а о реализации сущности максимально совершенного утилитарного предмета. [...]

Между архитектором и инженером все еще остается существенное различие. Работа инженера имеет целью только материальную эффективность... То, что результат обладает еще и выразительностью,– побочное явление в его работе.

Архитектор, напротив, создает «образ», произведение, обладающее духовной жизненностью и наполненностью, объект, служащий идее. [...]

Эта работа начинается там, где инженерная техника кончается, она начинается оживлением произведения. Это оживление достигается не тем, что предмету или зданию придают чуждую ему форму, а тем, что пробуждают заключенный в нем самом образ, развивают и культивируют его. [...]