[...] Вновь формировавшаяся жизнь государства, ряд открывшихся возможностей и совершенно новые задачи, вставшие перед высшей художественной школой, потребовали пересмотра не только целей, учебных программ и методов преподавания архитектуры, но сделали необходимым пересмотр и разрешение ряда общих принципиальных архитектурных вопросов.

 

С момента революции искусство, и архитектура в частности, становились делом не отдельных лиц или классов, а культурным делом целого общества и государства.

 

Новые условия накладывали и новые обязательства. Вместо индивидуалистических задач, которые решало искусство накануне революции, вызывая пассивные чувствования и эстетические переживания, перед искусством встала ответственная задача: быть могучим активным организатором и оформителем нашей жизни и быта. Вместо анархических действий художника и потребителя опять, как в лучшие времена расцвета архитектуры, стали необходимыми гармоническое сочетание и использование совместно средств науки, искусства и техники.

 

Государство нуждалось не в чиновниках, умеющих работать в шорах трафаретных форм и стилей, а в активных работниках-борцах с развитым образным мышлением, с волей, воспитанной к творческому труду, верящих в свои силы и в возможность создать новое в архитектуре. Владеть современными техническими средствами и научными знаниями и уметь коллективно работать — стало обязательным.

 

Многообразие возникших перед архитектурой задач не могло не коснуться архитектурного образования. И, конечно, они не могли быть разрешены сразу и совершенно.

 

Для решения и даже постановки этих задач в иных условиях потребовался бы ряд десятилетий. Только бурная и увлекательная своею молодостью и действенностью жизнь искусств в первые послереволюционные годы делала чудеса во времени. Целый ряд задач в области архитектурного образования был поставлен благодаря удивительной потенциальной силе именно этого периода.

 

Преодолевая материальные затруднения, иногда очень сильное противодействие со стороны сторонников старого, необорудованность мастерских, лабораторий и аудиторий, холод и голод, передовая часть профессуры и студенчества факультета закладывали камни (пускай не всегда достаточно конструктивно) фундамента новой архитектурной школы. Вековой холод «академизма» с его, казалось, «на веки» консервированным методом, убивавшим все живое и творческое в студенчестве, был решительно разбит.

 

В противоположность прошлому, обращавшему главное внимание на сообщение рецептурных сведений и передачу необходимых навыков по мастерству, архитектурному факультету пришлось остановиться на совершенно иной установке воспитательных и образовательных моментов обучения архитектуре.

 

Воспитательный момент обучения должен был, по возможности, включить не только все умение и все мастерство искусства архитектуры, но сознательное и критическое применение и использование студентами средств архитектуры в своих конкретных практических работах.

 

Момент образовательный должен был включить все современные знания об архитектуре и строительстве.

 

Для этого стало необходимым не только общие специальные и технические дисциплины, но и художественные строить на научном базисе, основывая знания искусства на анализе и экспериментальном изучении его свойств, качеств и композиционно-организующих законов. Считаясь с природой искусства и технических знаний, следовало увязать как время, отводимое на изучение каждого из них, так и сочетание этого времени друг с другом. Длительность времени, необходимая на обучение мастерству, должна была быть строго согласованной с теми знаниями, которыми студент в данный момент обладает. Это диктовало необходимость остановиться не на предметной, а на курсовой системе обучения.

 

Реформа специальных и технических дисциплин не была первоочередной, так как не имела особо болезненных отклонений и недостатков, которыми обладали художественные дисциплины в старой школе. [...]

 

В области реформы художественного воспитания и образования стояли задачи более неотложные и существенные. Здесь почти заново нужно было создавать действительно научно обоснованное преподавание и разбираться в природе художественных дисциплин, имеющих в процессе реализации как технически строительные проблемы, основанные на наших логических выводах и знаниях, так и проблемы художественно-формальные, покоящиеся на объективных биологических и физиологических основах нашего восприятия форм и пространства. Смешение архитектуры с чистым строительством привело бы факультет к совершенно неправильным выводам и уклонам.

 

Согласно поставленной цели: практически подготовлять и образовывать архитекторов-художников, являющихся одновременно высококвалифицированными мастерами-композиторами в области художественного оформления сооружений и планировок населенных мест и строителями, владеющими знанием современной техники и экономики строительного дела, а также готовить кадры исследователей и педагогов для высших художественных училищ (по специальностям: истории и теории архитектуры и архитектурного проектирования) *. [...]