[...] Работая над планировкой центра Москвы (1935 г.— И. Э.), мы должны помнить, что речь идет не просто о городском центре, а о центре столицы Советского Союза. В новых границах центра... могут быть сконцентрированы правительственные, научные и общественные здания союзного и республиканского значения.

 

Вместе с тем возникает вопрос об организации ряда районных центров, которые объединяли бы общественную жизнь данной части города. Образование таких центров с большими площадями, красивыми общественными зданиями, театрами, кино, зданиями районных организаций, универмагами представляет интересную задачу, позволяет дать для каждой части Москвы своеобразное решение.

 

Увлекательной и благородной задачей представляется архитектурное использование живописного рельефа Москвы. Мы без достаточного внимания относимся к поучительным примерам архитектурного прошлого, [...] в античном мире — Афинский Акрополь, Палатин и Капитолийская площадь в Риме, в эпоху Возрождения — Ассизи, более поздние ансамбли Генуи и, наконец, умелое использование рельефа местности в Париже. Изучение этих замечательных ансамблей и приемов может подсказать нам немало интересных решений.

 

В самой Москве мы имеем один из интереснейших ансамблей в мире, расположенный на возвышенности: это Кремль с его живописной застройкой и развернутой перспективой на него с Москвы-реки и из других окрестных мест. [...]

 

Попутно возникает вопрос об уличных пересечениях в разных уровнях для упорядочения и ускорения городского движения путем устройства тоннелей. В Париже они начали уже применяться с большим успехом. В этом отношении рельеф Москвы облегчает задачу, требующую, конечно, самого тщательного исследования.

 

Юго-западный район Москвы, создающийся совершенно заново, должен стать образцом для строительства других социалистических городов. [...] к нему предъявляются большие требования, поскольку он должен стать образцовой частью столицы нашего великого Союза.

 

В отношении Юго-западного района у архитекторов не может быть извинений, что благодаря реконструированию старой Москвы им приходится идти на те или другие компромиссы.

 

В Юго-западном районе, где архитектор будет строить на чистом месте, при наличии громадного опыта постройки новых городов (пусть далеко не всегда удачного, но тем не менее поучительного опыта), при громадной подготовительной работе, проведенной широкими кругами советской общественности и большим количеством квалифицированных архитектурных сил, наконец, при огромном внимании к этому делу нашей партии мы имеем все возможности для создания действительно образцового города.

 

Нельзя думать, что удачное решение общего генерального плана Юго-западного района обеспечит победу. Необходима самая тщательная проработка характера будущих ансамблей (жилых — в первую очередь), системы застройки квартала так, чтобы он отвечал самым последним достижениям санитарии, гигиены, техники. [...]

 

 

 

[...] Возможность создания силуэта города по определенному художественно-архитектурному замыслу, а не на основе стихийного роста, как это имело место до сих пор в истории,— задача исключительно увлекательная и заманчивая. Ясно, что для ее удачного решения потребуется много сил и времени, но упускать эту возможность, мне кажется, мы не вправе, ибо она дается нам победой социалистического строя и выполнение ее впишет новую замечательную страницу в историю мировой архитектуры. [...]

 

 

1940 г.

 

[...] Существуют такие замечательные города, как Ленинград и Венеция, которые расположены на равнине. Как там решалась силуэтность города? В Венеции — главным образом кампаниллами, л в Ленинграде — шпилями. Иные приемы применялись в Москве и Риме, где архитекторы использовали разницу в рельефе местоположения города. В таком городе, как Москва, мы должны использовать разницу уровней и высотные сооружения *. [...]

 

 

 

 

[...] Вопросы строительства и реконструкции городов поставлены у нас совершенно по-новому. Основная, руководящая идея, которой проникнуто все наше строительство,— это стремление обеспечить трудящимся максимальные бытовые удобства, В городах Советского Союза, сооружаемых и реконструируемых по единому научно обоснованному плану социалистического расселения, стираются грани между центром и окраиной. Это обстоятельство открывает большие перспективы для создания заранее продуманных планов градостроительства и крупных архитектурных ансамблей.

 

Между тем застройка магистралей, площадей и архитектура отдельных зданий решается у нас не всегда правильно. Наблюдаются случаи, когда архитекторы находятся под влиянием примеров застройки исторически сложившихся старых городов, а между тем застройка их складывалась, как правило, стихийно. Конечно, знакомство с ансамблями некоторых средневековых площадей, сооружавшихся крупными мастерами зодчества без общего первоначального плана (например, пьяццо и пьяцетта Сан Марко [в Венеции] пьяццо Синьория во Флоренции, некоторые площади Рима, ряд площадей Ленинграда, Красная площадь в Москве), представляет огромный художественный интерес.

 

Необходимость подобных решений имеется и у нас и будет появляться впредь, особенно при реконструкции наших старых городов. Но в то же время следует помнить, что такие решения являются в значительной мере вынужденными, трудными и не всегда удачными.

 

Примером иного типа застройки служит Капитолийская площадь, построенная в XVI веке по проекту Микеланджело, площадь св. Петра, построенная в XVII веке по проекту Бернини, затем — в более позднее время — ряд ансамблей в Париже: площадь Согласия, площадь Звезды и т. д. Застроенные по заранее задуманному плану, эти площади представляют собой замечательные ансамбли. У нас классическими примерами ансамблевого решения является улица зодчего Росси, ансамбль, созданный Тома де Томоном при постройке Биржи, и ряд других ансамблей в Ленинграде.

 

Богатая опытом новой застройки, практика строительства и реконструкции наших городов наряду с большими достижениями не свободна от недостатков, о которых необходимо сказать. Если рассмотреть Калужскую улицу в Москве, застройка которой на большом отрезке произведена заново, то можно заметить следующее: несмотря на единый в общем характер архитектуры домов, там не получается Законченного, цельного решения. В некоторой части новые дома производят впечатление случайно поставленных, без ясно выраженной архитектурной идеи в композиции магистрали. Несмотря на эти дефекты Калужская улица имеет ряд положительных качеств, среди которых надо отметить решения некоторых домов если не совсем с открытыми дворами, то со значительным приближением к этому. При реконструкции наших старых магистралей, например, улицы Горького, ведущими элементами архитектурной композиции могли бы служить часто расположенные площади. Сама же магистраль должна представлять собой как бы подготовку к ним. В тех случаях, когда мы имеем дело с большими участками магистрали без площадей [...] необходимо бы создавать «композиционные акценты» в планировке самой магистрали в виде отдельных, архитектурно более интересно и богато решенных зданий.

 

Новые магистрали должны целиком или в значительной своей части застраиваться зданиями с открытыми дворами, озелененными, украшенными фонтанами и декоративной скульптурой. Это сразу преобразит характер наших улиц, придаст им радостный, открытый вид. Если к такой застройке магистрали присоединить еще озеленение улиц, как это часто встречается в европейских и в некоторых наших южных городах (например, проспект Руставели в Тбилиси), то мы получим отличную планировку реконструируемых и новых частей города *. [...]

 

 

 

1940 г.

 

[...] Наши магистрали должны иметь начало и конец, быть законченными произведениями архитектуры. На [...] магистралях [...] не должно быть [...] замкнутых стен, а сами улицы в целом напоминать замкнутые коридоры. Такими приемами архитекторы не могут создать настроения большой радости и бодрости, которая должна быть присуща произведениям социалистической архитектуры *. [...]