[...] Надо видеть человека и делать для него. Отсюда проблема масштаба и десятки других проблем. [...]

 

[...] Если вам хочется рядом с вашим фасадом поставить человека размером в золоте по отношению к нормальному (2 м 80 см), то такое здание будет иметь героический масштаб. Таков Парфенон, чьи ступени высотой 20 см.

Зная это и добиваясь героического масштаба, проектируйте, рассчитывая на человека 2 м 80 см.

 

Если рядом с вашим фасадом хочется нарисовать человека гораздо меньшего, чем он есть, то это здание будет иметь подавляющий масштаб, как Баальбек *. И человек (детали для него непосредственно будут малы и жалки — ступени Баальбека 11 см) почувствует себя «сукиным сыном».

 

 

Если же вам захочется нарисовать человека той же высоты, что в жизни, то это будет будничный масштаб, без приподнятности, без возвышенности. [...]

 

Почему часто плох маленький цоколь в один этаж. Когда смотрите на дом с расстояния, то воспринимаете его в последовательности: землю (по количеству больше всего), потом большое членение, потом верхнее членение — самое меньшее. Получается постепенность. Маленький, в один этаж цоколь перебивает это спокойное восприятие здания, а ведь мы всегда воспринимаем здание снизу вверх. 

 

Можно делать маленький цоколь, но тогда он должен относиться к земле, сливаться с ней, как подий *. [...]

 

 

 

[...] В курватурах Парфенона (необычайного сооружения архитектуры, не имеющего ни одной вертикали и ни одной горизонтали, — сооружения, в котором все сделано наклонно, конкавно и конвексно — для того, чтобы казаться прямым и вертикальным) нашло свое пластическое выражение приписываемое Протагору * положение школы софистов: «Человек — мера всех вещей» *. [...]

 

 

 

[...] Масштаб целого и деталей. Масштабность сооружения определяется тремя моментами: отношением всего сооружения к человеческому росту, отношением к пространству, окружающему сооружение или находящемуся перед ним, и, наконец, отношением абсолютных размеров всего сооружения к привычным и оптимальным размерам его элементов. Поэтому впечатления масштабности нельзя достигнуть пропорциональным увеличением или уменьшением в большом или малом здании тех элементов, которые мы в нашем представлении привыкли связывать с определенным размером. Так, например, доведение до гигантских размеров нормального фасада трехэтажной виллы, допущенное при постройке храма Петра в Риме, или при уменьшении темы ордера в Темпьетто Браманте оказываются абсурдными как по отношению к пространству, так и по отношению к человеку.

 

Соотношение элементов между собой и их моделировка меняются в зависимости от величины и среды. Это не значит, что некоторое преувеличение невозможно. Примерами такого архитектурно правильного преувеличения могут служить лучшие памятники прошлого (например, палаццо Пикколомини в Пиенце, Арсенал в Кремле, провиантские склады Жилярди *), причем такому преувеличению сопутствует чрезвычайно тонкая моделировка деталей, подчеркивающая масштабность этих сооружений. Но в случае очень большого размера всегда должна вводиться какая-то величина соизмерения с человеком, например нормальная дверь рядом с большим порталом, показывающая его большой размер и помогающая его воспринять. [...]

 

 

[...] Моделировка деталей и пропорциональность. Изучение памятников архитектуры показывает, что чем крупнее сооружение, тем мельче моделированы его детали, причем тонкость моделировки возрастает снизу вверх от цоколя к карнизу. Наоборот, чем меньше сооружение, тем деталь его грубее и менее моделирована. Одним из основных условий гармонического решения архитектуры здания является соблюдение такого пропорционального построения, при котором все соотношения здания, отношение общей его длины к высоте, соотношение между горизонтально делящими тягами, проемами и простенками, горизонтальный шаг простенков и расстояние между этажами, детали тяг, карниза, балконов, наличников и сами детали в себе находились бы в единой пропорциональной зависимости. [...]