Нет такого большого города на Западе, где вопросы планировки не занимали бы архитекторов, инженеров, строителей. Этот интерес диктуется преимущественно транспортными затруднениями и нагромождением противоречий хаотического, беспланового развития капиталистических городов.

 

Необходимо, однако, сказать, что обширные планировочные проекты остаются благими, ни для кого не обязательными пожеланиями. Так было и до кризиса. Тем более это верно сейчас, в годы кризиса, когда о каких-либо работах в области планировки не может быть и речи.

 

Острота планировочных затруднений особенно чувствуется в Нью-Йорке. Гигантский город, насчитывающий восемь с половиной миллионов жителей, задыхается в своих каменных и стальных небоскребах. План Нью-Йорка очень прост. Одиннадцать широких продольных авеню пересечены под прямым углом 200 поперечными маленькими улицами. Город представляет, таким образом, сплошную прямоугольную сетку, в центре которой расположен единственный в Нью-Йорке большой парк. Главная улица — Бродвей — пересекает весь город по диагонали.

 

Несметное количество автомобилей, несмотря на правильную и строгую регулировку уличного движения, в служебные часы создает такой затор, что становится невыгодным терять время в машине, и предпочитаешь ехать в «собвэе» — подземной дороге — или пойти пешком.

 

Из-за исключительной запруженности улиц Нью-Йорка, а также и других крупных городов Америки, невозможно остановить по желанию машину у магазина, кафе или ресторана, чтобы наскоро что-либо купить или перекусить. «Паркинг», то есть специально отведенное место для стоянки машин, также всегда занято.

 

Несмотря на огромную сеть подземных и наземных дорог, в воскресные дни сотни тысяч автомобилей, возвращающихся из загородных поездок в Нью-Йорк, принуждены часами стоять на месте, дожидаясь очереди, чтобы попасть в «Hollen-tonnel» — тоннель, являющийся преддверием Нью-Йорка (сейчас приступают к сооружению второго такого же тоннеля под Гудзоном).

 

Огромная стоимость земли и частная собственность не позволяют в условиях капиталистического строя провести через город ряд новых магистралей, могущих разгрузить столь чудовищное движение. Самое удобное сообщение в Нью-Йорке — это, конечно, «собвэй». Подземные поезда ходят с невероятной скоростью. К минусам нью-йоркской дороги нужно отнести сильный шум во время движения поезда и очень убогое оформление станций и вестибюлей. Эти недостатки ярко выступают при сравнении нью-йоркской подземки с московским метро.

 

Надземные дороги, проходящие по некоторым авеню и улицам Нью-Йорка на железных эстакадах, чрезвычайно портят вид улицы и создают такой шум, что жить и работать в домах, у которых проходят эстакады, нет никакой возможности.

 

Насколько пользование автотранспортом в пределах Нью-Йорка затруднено, настолько легко и свободно вы себя чувствуете, выбравшись из пределов города на одну из многочисленных дорог, соединяющих Нью-Йорк с другими штатами Северной Америки. Здесь перед вами раскрываются не виданные нигде в Европе по масштабам и качеству автодороги. Покрыты они армированным бетоном с продольными и поперечными температурными швами, предохраняющими их от трещин. Эти дороги, так называемые «хай-вэй», включают в себя по четыре полосы движения, общей шириной от 12 до 24 метров.

 

Через каждые 10—15 минут езды встречаются станции, где можно брать бензин, масло, произвести любой ремонт машины. На этих станциях путешественник находит также холодные и горячие закуски. Кроме буфетов и газолиновых станций по всем дорогам раскинулась сеть пансионов, где вы можете переночевать, получить ванну.

Мне самому пришлось ехать в пульмановском вагоне курьерского поезда из Нью-Йорка в Чикаго, и все же остальные поездки по США и предпочел сделать на машине, побывав в таких крупных центрах, как Чикаго, Вашингтон, Детройт, Филадельфия, Атлантик-Сити.

 

Чикаго в планировочном отношении представляет прямоугольную сетку узких улиц с большими небоскребами и совершенно исключительной по масштабу и парадности набережной озера Мичиган. Вдоль набережной тянутся огромные небоскребы гостиниц, банков, контор. Набережная разбита на ряд параллельных линий, разделенных газонами и зелеными насаждениями. Исключительно эффектное зрелище представляет эта набережная ночью, когда она залита морем огней! Такая набережная, благодаря своей исключительной ширине (один километр), представляет единственное место в США, где свободно можно на достаточном расстоянии рассматривать архитектуру небоскребов.

 

Совершенно иное впечатление, диаметрально противоположное Нью-Йорку и Чикаго, производит столица США — Вашингтон. Планы города здесь также представляют прямоугольную сетку, но правильно пересеченную широкими, радиально расположенными магистралями, ведущими к центру города — Капитолию. Самая широкая из этих магистралей — авеню Конституции — идет по прямой линии от Капитолия до Мраморного амфитеатра. Вся улица архитектурно оформлена зелеными насаждениями, газонами, бассейнами, скульптурой и памятниками, из которых наибольший интерес представляет обелиск-памятник Вашингтону высотой около 100 метров и памятник Линкольну из прекрасного белого мрамора. В противоположность Нью-Йорку и Чикаго Вашингтон утопает в зелени и застроен невысокими коттеджами.

 

Стремление к грандиозным масштабам и в технике и в архитектуре поражает на каждом шагу. Мы подъезжаем к Нью-Йорку... С палубы океанского корабля, словно в театре, смотрел я на постепенно вырисовывающийся в легкой дымке и тумане чудовищный силуэт города. 

 

После шестисуточного пребывания в океане этот момент производит очень волнующее впечатление. Знаменитая статуя Свободы надвигается на вас по левую сторону корабля, с правой же стороны все больше и яснее вырисовывается силуэт города.

 

Однако разочарование наступает очень быстро. Прославленная статуя Свободы не производит того грандиозного впечатления, какого вы ждете, а, минуя ее, вы совершенно подавлены представшим перед вами видом города. Громады небоскребов террасами спускаются к воде, как в ассирийской архитектуре. Силуэт города образуется нагромождением кристалловидных форм устремившихся в небо небоскребов, достигающих 400 с лишним метров высоты.

 

С океана вид Нью-Йорка — красочное и фантастическое зрелище. Но, очутившись на его узких улицах, вы чувствуете себя подавленным громадами небоскребов. Архитектура их фасадов схематична и представляет в большинстве случаев сплошные клетки окон.

 

Главное внимание архитектор перенес на наружный вид и на вестибюль небоскреба. Отделка вестибюля отличается исключительным богатством облицовочных и декоративных материалов. Под золото отделываются наружные и внутренние двери, сделанные из особых сплавов стали и меди. Под золото окрашиваются и потолки. Во многих случаях употребляется золотая мозаика. Стены вестибюлей облицовываются цветным мрамором с золотыми скульптурными барельефами, а иногда стены над мраморными панелями вплоть до потолка покрыты живописью.

 

Полы в вестибюлях отделываются с исключительным техническим совершенством и разнообразием материалов. Здесь и мраморные плиты, и мраморная мозаика, и всевозможные пластические массы, искусно имитирующие полированный мрамор. Все эти материалы обрамляются медными полосами самых разнообразных рисунков.

 

И все же... эти вестибюли большей частью отделаны очень безвкусно и часто напоминают особняки московских купцов, щеголявших друг перед другом своей, лишенной всякого художественного вкуса «пышностью».

 

Но тщательность и разнообразие отделки нам, советским архитекторам, говорили о высоком уровне развития строительной промышленности и блестящем качестве ее техники. С этой точки зрения американская архитектура представляет для нас очень большой интерес. Строительный кризис в США заставил многих специалистов обратить свои взоры к Советскому Союзу, единственной стране, где идет большая творческая работа.

 

Возвращаясь к вестибюлям небоскребов, нужно сказать, что вся эта роскошь отделки является лишь яркой рекламой. В вестибюлях сосредоточены все лифты — одно из действительных чудес современной американской техники. Расположены лифты по несколько кабин с одной или обеих сторон вестибюля в ряд: каждая кабина вмещает до 10 человек. Внутренняя отделка лифта чрезвычайно богата. Здесь применяются лучшие сорта прекрасно полированного дерева, со всевозможными инкрустациями и чудеснейшими световыми плафонами.

 

Лифты с головокружительной быстротой переносят вас в сотый этаж, причем движение и шум не слышны, и только по сильному давлению крови в ушах чувствуется необычная скорость подъема. Фотоэлементы не позволяют автоматически открывающейся и закрывающейся двери лифта захлопнуться, если вы почему-либо не успели выйти из лифта. ...

 

Лифты Радио-Сити привозят вас на самый верхний этаж, в прекрасный ресторан и кафе, откуда устроен непосредственный выход на крышу небоскреба. Здесь — цветы, скамьи и кресла для отдыха и созерцания действительно изумительной картины гигантского города с высоты 400 метров. Особенно эффектно такое зрелище ночью, когда город утопает в пылающем море разноцветных огней.

 

Огромные технические достижения Америки особенно чувствуются, когда попадаешь опять в Европу, в частности в Италию. Архитектуру, как искусство, в Америке изучать нельзя. Необычайно резким контрастам после двухмесячного пребывания в Америке было непосредственно из Нью-Йорка очутиться в Неаполе и, в частности, в Помпеях и Геркулануме. Непревзойденные образцы классической архитектуры Италии и Греции и сейчас должны служить предметом самого серьезного изучения.

 

Прекрасно спланированные античные города сохранили и по сегодняшний день всю свою прелесть красоты. В Геркулануме за последние годы проделаны большие археологические раскопки, раскрывшие чрезвычайно интересные античные здания и, в частности, прекрасную живопись. Гробовая тишина этих давно трагически погибших городов, расположенных у подножия дымящегося Везувия, создает хорошую обстановку для изучения на месте классической архитектуры и живописи. Между прочим, изучая вопросы акустики в связи с постройкой Дворца Советов, мы посетили в Помпеях античный амфитеатр на 20 000 человек и, говоря в нем под открытым небом без всяких усилителей, нашли, что речь звучала четко и была ясно слышна в самых отдаленных местах амфитеатра. Такие же блестящие акустические данные подтвердились и в большом римском амфитеатре в Вероне (40000 человек).

 

Если Америка поражает архитектора своими грандиозными масштабами и изумительной техникой, то Италия в неменьшей степени изумляет совершенными произведениями архитектуры, скульптуры и живописи. И действительно, такие образцы, как Колизей, Пантеон, Сикстинская капелла, Ротонда Палладио и, наконец, жемчужина Северной Италии — Дворец дожей в Венеции, — все это такие образцы классической архитектуры, которые совершенно необходимо на месте повидать и изучать нашей архитектурной молодежи. Даже сравнительно беглый осмотр архитектуры Италии дает большую зарядку для творческой работы.

 

Что же касается современной Италии, то, как и 20 лет назад, когда был создан грандиозный ложноклассический монумент Виктору-Эммануилу в Риме, так и сейчас, в фашистской Италии, за исключением немногих интересных мероприятий, как, например, новая улица Виа дель Имперо, форум Муссолини и ряд новых реконструкций античных памятников, вся остальная архитектура, трактуемая в модернистических формах, чрезвычайно слаба и являет собой жалкий контраст с архитектурой Италии античного периода и эпохи Ренессанса.

 

Архитектурные академии большинства государств в Европе и Америки имеют свои филиалы в Риме. Организованные и систематические посылки нашей молодежи в Рим и устройство там такого филиала или хотя бы просто общежития, дали бы ценные результаты в развитии нашего искусства и, в частности, нашей советской архитектуры.