Еще студентом Училища живописи ваяния и зодчества я работал у многих архитекторов в качестве помощника. На последних курсах я работал исключительно «в классике» — в римском стиле, так как царивший в то время «модерн» и другие исторические стили не возбуждали во мне интереса.

 

В 1918 году я попытался пересмотреть те художественные основы, на которых базировался дореволюционный архитектор. Моя деятельность в этом направлении началась с группой молодежи, которой я руководил в ее работе по дипломному проектированию в Московском политехническом институте. В это время я осознал целесообразность использования исторических стилей для современной архитектуры. Тогда же мною были выдвинуты некоторые теоретические положения в архитектурном проектировании, в частности теория движения в архитектуре и теория построения архитектурных организмов. В своем методе преподавания я исходил из необходимости образования новых форм на основе подтверждения их правильности такими же образованиями в классической архитектуре.

 

Одновременно с педагогической деятельностью я непрерывно работал на архитектурные конкурсы, практически над новыми формами в архитектуре. Все мои подобные работы, которых было до настоящего времени более ста, за редким исключением премировались.

 

В последних своих работах я ощущал недостаток средств выражения современной архитектуры. Выявилась определенная схоластичность и неприятная упрощенность форм. Особенно ярко я осознал псе оскудение этой формы при проектировании такого большого сооружениия, как Дворец Советов. Развитие архитектурной мысли зашло в тупик, и необходимо было немедленно принять меры, чтобы выйти за пределы такой ограниченности методов и средств архитектурного мышления. Совершенно ясно, что возможности архитектурного выражения значительно шире, нежели те, которыми пользуются современные архитекторы. Бурная полоса подражания Корбюзье захлестнула молодую архитектуру и у нас, мы сбились с пути. Еще до конкурса Дворца Советов я свою творческую работу направил на пути использования тех законов классики, которые не могут быть отброшены без колоссального ущерба для архитектуры. С этого момента я решил встать на тот путь, который наметил себе в начале революции — на путь создания современной формы на основе изучения классической формы.

 

В настоящее время мой лозунг: «Новая свободная форма, закономерное ее образование, решительный учет се художественного значения для современного человека». Богатое наследие прошлого должно быть учтено и критически освоено современной архитектурой. Должны быть раскрыты основные принципы классической архитектуры — ее внутренние законы, дабы не впасть в грубую ошибку перенесения классических форм в советскую архитектуру механически.

 

У меня есть уверенность, что я стою на верном, твердом фундаменте, и основная моя задача в дальнейшем — не сбиваться с правильного пути, идти дальше уверенно и твердо.