Стиль конструктивный толкнул меня, может быть, случайно, а может быть, [в этом] была логика, на промышленное строительство.

 

В конце 1925 и в начале 1926 года я был приглашен к проектированию завода «Белый бычок». [...] На этой работе, мне кажется, я достиг известного успеха в области решения конструктивных задач, в области нахождения новых конструктивных форм, которые несколько необычны и не совсем банальны были для того времени. [...] роль архитектора в проектировании промышленных зданий несомненна и бесспорна. Начиная с самого начального момента, когда производственное задание начинает оформляться в пространственной схеме и кончая последними штрихами в оформлении территории завода зеленью и решеткой — архитектор принимает и должен принимать самое инициативное, самое энергичное участие. Сама конституция и специфика архитектора — как человека, мыслящего пространственными формами, — существенно его отличает от обычного способа мышления инженера-технолога. В этом нет ничего компрометирующего или обидного ни для того, ни для другого. Это должны понять инженеры-творцы производственного процесса и предоставить соответствующее место и в соответствующий момент архитектору. На практике мы видим сплошь и рядом обратное явление. Инженер считает, что роль архитектора в проектировании производственных зданий — чисто «оформительская», обращается к его участию в такой стадии работы, когда архитектор действительно может сделать немного — нарисовать перспективу, картинку, с большим или меньшим остроумием и талантом найти пропорции окон, детали наличников, рисунок переплета. Это, конечно, тоже один из существенных элементов архитектурного оформления здания, однако уже вторичного признака. Основное — общая объемно-пространственная концепция — создалась без архитектора и даже без заботы об архитектурной идее [...] и поэтому уже в самой основе архитектурно порочна. [...]

 

Специфичность архитектурного образа промышленного здания бесспорна и [...] является результатом не только технологического процесса, в нем происходящего, не только следствием своеобразия конструкций, в нем применяемых, но находится в тесной зависимости и связи с тем окружением, с теми климатическими, ландшафтными и архитектурными условиями, в которых оно возводится. То же назначение здания по-разному должно разрешиться в условиях городской застройки, свободного участка или перспектив большой реки. В первом случае архитектура промышленного здания в известной степени подчиняется архитектуре гражданских сооружений, в окружении которых оно находится. По-иному решаются промышленные здания на свободном участке. Здесь специфика промышленного здания развертывается совершенно свободно и сама создает и задает характер для окружающей застройки. [...] В своеобразные условия поставлены здания, на которые открыты широкие перспективы, например с воды, как портовые сооружения, гидростанции и т. д.

 

В этих условиях большую роль играет силуэт здания, общее расположение крупно члененных объемов, отсутствие мелких деталей и т. д. [...]

 

Рационалистические установки, резко выраженная функциональная направленность, своеобразие применения новейших материалов и конструкций, та главенствующая роль, которую играет с середины XIX века и в настоящее время промышленность — индустрия, создали ту же идеологическую предпосылку зарождения нового современного стиля на базе «промышленно-индустриальной» архитектуры, как развивалась греческая архитектура от храма, римская — от дворца-театра, готическая — от церкви.