Предисловие

 

Архитектурный стиль есть самостоятельный мир, своеобразная и нерушимая система законов, все в нем объясняющих и оправдывающих. Понять стиль — значит разгадать эти законы, понять каждый элемент формы, композиционные методы, создающие при помощи их живую архитектурную речь.

 

Архитектура Китая или Индии, чарующая нас своей необычностью, в сущности своей — чужда нам, не столько потому, что непривычны нашему глазу ее формальные элементы, сколько потому, что неразгаданы их композиционные методы, представляющиеся нам часто случайными и ничем не оправданными.

 

Однако случаен и ничем не оправдан наш подход к этим памятникам, ибо мы не смогли открыть еще этих миров, не смогли отыскать той цепи законов, единственно которые смогут все объяснить, слить подсознательное эстетическое наслаждение восприятия с художественно-научным анализом этого искусства.

 

Но если так называемые «неисторические» стили ждут своих открывателей, то и историческая архитектура может быть в известной степени пересмотрена под этим углом зрения.

 

История стилей, как она понималась до последнего времени, — есть лишь история эволюции  архитектурной  формы.  Композиционные методы, их связующие в законченные памятники искусства, оставались на заднем плане. Однако и здесь разгадать своеобразие этих композиционных законов значит понять вполне стиль.

 

Так, например, римское искусство, рассматриваемое с точки Зрения отдельной формы, можно считать лишь упадочным состоянием эллинского наследия.

 

Однако, будучи рассмотрено с точки зрения композиционных методов, оно поражает нас богатством и разнообразием своей грамматики.

 

Очевидно, что наряду с историей архитектурных форм возможна и параллельная история композиционных методов, анализирующая в первую очередь двигательную силу этих методов: ритм, во всем разнообразии его проявления. [...]

 

VI. [...] Архаическая эпоха каждой культуры в ее архитектурном стиле, склонная воздействовать грандиозностью размеров целого, мощностью, массивностью частей, приводит, прежде всего, к проблеме монументальности. Таковы методы воздействия египетского зодчества, такова архаическая эпоха греческого гения, начало итальянского Ренессанса — кватроченто.

 

За этой эпохой в каждом стиле наступает пора блестящего совершенства: золотой век искусства. Неподвижное тело архитектурного памятника начинает оживать, расчленения приобретают некоторую энергию движения. Элементарное увеличение модуля сменяется гармоническим совершенствованием взаимоотношений всех Элементов. Идея монументальности приносится в жертву проблеме гармоничности. V век до Р. Хр., век Фидия, Иктина и Калликрата *, кульминационный пункт греческого творчества и XVI век по Р. Хр., век Браманте и Рафаэля **, апогей нового расцвета итальянского искусства, проходят под этим знаменем. Совершенство Парфенона, как и собора св. Петра, конечно, не в их абсолютных размерах, а в согласованности отдельных элементов.

 

 

 

Но на подобной высоте искусство редко удерживается более или менее значительный период времени. Вершина становится началом спуска. Жизнь все более и более овладевает зодчеством. Ритмика становится все более интенсивной, но и более анархической по своей природе. Расчленения одеваются пышной и богатой декоративной одеждой.

 

Подобно тому как эпоха архаизма характеризуется проблемой монументальности, а эпоха расцвета — гармонией, так и эпоха упадка стиля всегда сопровождается преимущественным развитием проблемы живописности. Упадок и разложение античной художественной культуры создал римский стиль, а уничтожение чистоты форм Ренессанса породило барокко, стили, занимающиеся разрешением проблемы живописности.

 

Но история стилей, как и всякая история, объективна. Она не знает «лучших» или «худших» стилей. Стиль изживает себя до конца. Проблема разрешается до пресыщения. Нужен новый приток творческих сил, новые гении для того, чтобы вновь начать эпоху архаизма, вновь провозгласить проблему монументальности. Непрерывный круг развития стиля замыкается.

 

Однако мертвое не воскресает. Вечно те же проблемы усложняются, методы разрешения их становятся иными, творческие элементы, материализующие законы ритма — художественные образы зодчества, — меняются. И, конечно, задача современной архитектуры — отыскать те элементы формы и законы их сочетаний, в которых проявится ритмическое биение наших дней.