[...] Современная архитектура в России?

Таковой не существует. В наличии борьба за современную архитектуру. Точно так же, как и сейчас повсюду в мире. Нигде еще не существует новой архитектонической культуры. Единственное действительно новое приходится на долю анонима-инженера, через голову дипломированных художников созидающего из-за простой нужды Времени. В то же время уже в течение десятилетий в различных странах современные архитекторы борются за новую тектонику. Главные лозунги остаются прежними: рациональность, материальность, конструктивность. В эти понятия каждое поколение вкладывает другой смысл. [...]

 

В сегодняшнем мире Россия движется с рекордной скоростью. Это находит выражение в самом названии страны: Россия, РСФСР, СССР. В этом же темпе движется и искусство. Революция в искусстве там началась с создания элементов времени, пространства, темпа и ритма, движения. Кубисты во Франции и футуристы в Италии выдвинули перед войной новые тезы в искусстве. В России они нашли большой отклик. Но уже в первые годы изоляции мы пошли своими путями и мы ставили свои антитезы. Европейская теза гласила: За прекрасное искусство, сделав, таким образом, искусства личной субъективно-эстетической принадлежностью. Антитеза гласила: Никаких прекрасных искусств. Всеобщее. Понятное. Как квадрат или цилиндр. С живописью покончено! [...] Ясно только то, что вырастает органически. Строительство. Архитектура. [...]

 

В 1917—1918 годах* группа молодых архитекторов (Ладовский, Кринский и др.), живописцев (Родченко, Шевченко и др.) и скульпторов (Королев и др.) организовали группу, которая пыталась достичь синтеза на пути: архитектура плюс живопись плюс скульптура — синтез. Но, как и в начале любого созидания, первые попытки здесь были так же деструктивны. Находя свое выражение, элементы еще не были взаимосвязаны и функциональны. Сюда относится проект газетного киоска, сделанный Родченко (1919 г.).

 

 

Между тем пришла революция вместе с уверенностью, что теперь все сразу станет реальностью. Таким образом, Татлин пришел к своей башне. Его начальной школой был тренаж руки и глаза на обработке технических материалов. Никакого инженерного образования, никаких знаний технической механики и металлических конструкций. Введение новой формы: спирали и открытие красоты металла и стекла были его отправными точками. [...] На большом митинге в Академии в Москве, где решался вопрос — строить башню или нет, я был первым, кто резко критиковал проект, но настаивал на его реализации. Сейчас, когда я изучил, что за это время создано в мировой архитектонике, я голосую за этот проект с еще большей уверенностью.

 

В этом прославлении механо-техники и открытии уже известных материалов ценна не только мощная реакция против старой эстетики. Но реакция дает только толчок, а акция должна иметь более глубокий фундамент. Цель была в том, чтобы дать выход в архитектуре всей той энергии, которая выкристаллизовалась в новой живописи. Но не вновь введенные формы (например, квадрат), а силы, высвободившиеся для строительства новых тел. Меньше всего нужно себя соблазнять древним элементом живописи — цветом. Речь идет о делении пространства с помощью линии, плоскости, объема. Никакого внешне ограниченного одиночного тела, а связь и соотношение. Открытость, тела, которые возникают из движения и в движении. Новые конструкции. Принятие 5-го вида (вид сверху). Требование новых материалов, но не фетишизация материалов. Под контролем понятия: целесообразность.

 

В 1921 году группе молодых профессоров (Ладовский, Кринский, Докучаев, Ефимов) удалось сконструировать самостоятельное отделение на архитектурном факультете в московской Академии (Вхутемас). С помощью научного аппарата современной высшей школы и талантливой, с полной отдачей работающей молодежью, здесь делают нечто новое.

 

Первые намерения были гигантскими. Вместо того чтобы пробовать в чертежном зале в масштабе 1 :100, собирались сразу строить в масштабе 1:1. Сейчас каждая работа предварительно выполняется в макете. Задачи ставятся в двух направлениях.

 

1. Чисто тектонического свойства: например, показать, что тектоническая стабильность не идентична   психо-механической стабильности. Или более сложная задача, где речь идет о пропорциях, динамике, ритмике. Геометрические отношения соответствуют: 1:2:3. Ритм и движение в этих же отношениях 1:2:3. Весь этот опыт должен быть затем применен при строительстве аэропорта.

 

2. Задачи утилитарной архитектуры. Это в Москве. В Петербурге господствует еще греко-римский дух старой Академии. [...] Для того чтобы сконцентрировать новые силы, в 1923 году в Москве было создано общество новых архитекторов (АСНОВА). Первый пункт положения гласил:

 

АСНОВА объединяет архитекторов-рационалистов и примыкающих к ним работников всех областей архитектуры и строительства в стремлении поднять архитектуру как искусство на уровень, отвечающий современному состоянию науки и техники.

 

Основатели объединения — преподаватели нового архитектурного отделения и некоторые известные инженеры. Они связались и с некоторыми современными зарубежными архитекторами. Разрабатывается ряд проектов специально для русских условий, которые будут демонстрироваться на пропагандистской выставке по всей стране. Имеется в виду, что она будет показана и за границей.

 

То, что подняло новую русскую живописную культуру, стало одной из целей архитектуры. Видеть современный дух только в том, что имеет «орнамент и профиль», было бы слишком ограниченным. Но все лить в железобетоне тоже опасно. [...] Речь идет не об игре в кубики, а о строительных идеях и пространственном мышлении. [...] Я слышу, как о русских работах ходит словечко-определение — механомания. Но прошу терпения. Мы сейчас в самом процессе работы и рады творить ее в такое время.