Настоящей критики нашей работы еще нет, тогда как архитектурная общественность может требовать научной и углубленной критики выставки мастерских Моссовета.

 

Дом, построенный Жолтовским на Моховой, называют гвоздем выставки и сезона и сравнивают его красоту с красотой павловского гренадера, который ходит в кирасе по улицам современной Москвы. Дом Жолтовского будто бы является сколком архитектуры XVI века, хотя следовало бы знать, что в XVI веке была принята иная система конструкции для сооружения здания. Конструкция дома Жолтовского ближе к современной. Большие стеклянные поверхности и колонны, которые поддерживают стены здания, делают дом современным. Научная критика должна отметить, что Жолтовским применена современная, а не архаическая конструкция дома, конструкция выполнимая, не требующая дефицитных материалов и квалифицированной рабсилы.

 

Что в этом доме архаического? Автор берет в основу архитектуру Палладио. Все архитекторы, и Палладио в том числе, обращались к наследию Греции и Рима. В доме Жолтовского нет заимствованных целиком, без научной проработки, деталей. Мастер изучает базы колонн разных эпох и дает свой профиль, объясняя, почему он его именно так выработал. Это — архитектурная работа, которая подобна написанию в музыке специального этюда на ту или другую тему. Значит, даже работа над деталями здания есть большая художественная работа.

 

Была ли дана критика дома Жолтовского по существу? Нет, ему прицепили фальшивый ярлык. Жолтовский когда-то мне говорил: «Я выступаю с классикой на Моховой, и если я провалюсь, то провалю принципы классики». Он решил архитектуру так, как мог решить только он, и я считаю, что даже в Европе трудно найти мастера, который так тонко понял бы классику. Эта постройка является большим завоеванием современной архитектуры.

 

Вместо конкретного разбора архитектурной композиции дома многие молодые архитекторы ограничиваются заявлением, что решили бы его по-иному. Такое утверждение является общим местом, так как и по поводу вальса Шопена можно сказать: «А я сочиню спой вальс». Музыку слушают, чтобы получить эмоцию, а вовсе не для того, чтобы сделать наперекор, по-своему. Принято считать почему-то только принципы конструктивистов чистыми, остальные искания аттестуются как ненастоящие. Но вот вдруг настало время, когда чистота конструктивизма нас не удовлетворяет, не отвечает нашим творческим идеалам. Общественность требует архитектуры и разумной, и умной, и одновременно такой архитектуры, которая говорила бы и сердцу и душе не только объемами, но и деталями. Ленин указывает, что для строительства в союзных республиках нужно использовать местные архитектурные мотивы и постараться эти мотивы так проработать, чтобы создать современную, свою архитектуру.

 

Достойная задача. Возьмите, например, Среднюю Азию, которая имеет в прошлом богатейшую культуру, богатейшие формы. Учесть это наследство надо, и ленинские указания для этого очень хороши.

 

Однако тем, которые попытаются идти по этому пути, некоторые люди из нашей среды несомненно бросят упрек в ретроспективизме. Пусть вспомнит М. Я. Гинзбург, как ему когда-то грозили свои же товарищи. Пусть вспомнят 1923 год, когда совершился в архитектуре перелом, пусть вспомнят, как Жолтовский тогда утверждал, что нельзя дать Весниным премию за Дворец Труда, потому что архитектура пойдет по ложному пути, тогда дали премию архитектору Троцкому — однако, несмотря ни на что, архитектура пошла по новому пути, и промышленная архитектура в наше время благодаря этому может гордиться достижениями.

 

В настоящее время ощущается новый перелом в архитектуре. Строится Дворец Советов. Я как член жюри видел, что в данном случае конструктивизм не разрешил задачи и даже конструктивисты перестали отличать хорошие вещи в архитектуре от плохих. Когда, несмотря на все предоставленные возможности, была потеряна художественная техника, руль истории архитектуры повернули в нужную сторону изучения классиков.

 

На этой дискуссии тоже хотят что-то повернуть, но критикуют ненаучно и несерьезно. [...]