Одним из начал, зарожденных Октябрьской революцией, наиболее сильно оплодотворивших современный художественный труд, безусловно является конструктивизм. Борьба за новые принципы конструктивизма начата была в Союзе в 1920 году. «Идейное содержание» конструктивизма заключалось в том, чтобы уйти от метафизической сущности идеалистической эстетики и встать на путь последовательного художественного материализма. Конструктивисты поставили тогда перед собой задачи: уничтожить абстрактные формы и старые виды искусства и рационализировать художественный труд.

 

Однако здоровые принципы конструктивизма сейчас же были подхвачены театральными режиссерами и установщиками, левыми живописцами, поэтами-конструктивистами и пр., превращавшими нередко революционные по существу начала в своеобразный «конструктивно-эстетический стиль». Конструктивизм бывал множество раз не только извращен и опошлен, но и использован в своей абсолютной антитезе — в чисто формальном и эстетическом плане. Благодаря этому в широких кругах до сегодняшнего дня не удается полностью дифференцировать эстетические приемы этого «лжеконструктивизма» от истинных здоровых начал конструктивизма. В сущности, большая часть всей полемики, нападок и затруднений, которые приходилось испытывать конструктивизму, в громадной степени приходится на долю создавшейся в результате этого неразберихи и объясняется отсутствием у наших критиков умения и желания разобраться в этих двух, можно сказать, диаметрально противоположных понятиях.

 

[...] В 1923 году мы имеем ориентировочную веху конструктивизма в первом конкретном архитектурном деле — в проекте Дворца Труда Весниных, выполненном к конкурсу, объявленному по поручению Моссовета Московским архитектурным обществом.

 

В этой работе мы впервые видим реально воплощенными здоровые принципы нового подхода к решению архитектурной задачи. Исключительно ценной и важной особенностью этого проекта является прежде всего новый план. [...]

 

[...] Любопытно сравнение с веснинским дворцом — проекта дома «Чикаго трибюн» Вальтера Гропиуса, выполненного им также в 1923 году, и внешне — в лаконичной простоте той же каркасной системы вертикалей и горизонталей — действительно приближающегося к Дворцу.

 

Но эти два почти параллельно выполненные проекта, пришедшие к одинаковой системе внешнего расчленения, как функции одинаковой конструкции, отчетливо выясняют и разницу задач, стоящую перед обоими авторами.

 

В то время как гропиусовский «Чикаго трибюн» — блестяще выполненная, радикально сконструированная и по-новому просто оформленная вещь, по внутреннему содержанию своему дает обычное американское решение Busines House, веснинский «дворец» исходит прежде всего из нового социального разрешения организма здания, устанавливая, таким образом, коренную особенность советского конструктивизма.

 

Уже следующая работа Весниных — дом акционерного об-ва «АРКОС», — внешне никак не похожая на «Чикаго трибюн», по существу своему гораздо ближе к нему подходит, именно потому, что в силу особенностей задания и участка представляет собой обычное плановое решение аналогичных банковских зданий и сводит все революционные достижения авторов лишь к одному внешнему оформлению.

 

Таким образом, именно Дворец Труда приходится рассматривать как первую веху подлинного конструктивизма, в то время как «АРКОС» со своей плоскостной системой вертикалей и горизонталей, с четкостью своих пропорций, сдержанной простотой целого и деталей — прекрасно выполненная вещь, но лишенная подлинно революционной зарядки конструктивизма. И тем не менее Дворец Труда не был оценен по заслугам, а «АРКОС» оказал громадное влияние на широкие круги современных архитекторов и нашей вузовской молодежи. Объяснение этому явлению чрезвычайно просто. Дворец Труда — это впервые материализованный метод конструктивизма. Ему нельзя подражать. Ему можно только следовать, и это — тернистый путь самостоятельной, вдумчивой и творческой работы. «АРКОС» же — новый рецепт «решения фасадов». Он внешне революционен и внутренне безобиден. Это линия наименьшего сопротивления, по которой пошло большинство.

 

Так создался первый этап «нового стиля», исчерпывающую характеристику которого составляет каркасная система вертикалей и горизонталей с заполнением ее или телом стены, или сплошным застеклением. Так же создалась и так называемая «стекломания» — как самый легкий и безответственный способ заполнения каркаса, величина которого (заполнения) определяется не действительной необходимостью в свете, а промежутками, образуемыми расчленениями каркаса. [...]

 

[...] Перед нами вырастает грозная опасность — опасность появления канонов нового стиля, опасность появления трафаретов нового оформления, не задевающих организма самого здания и получающих свое самостоятельное эстетическое бытие.

 

Другими словами, речь идет о подмене истинно революционных принципов конструктивизма, идущих к самой сущности всякого задания и заставляющих переоценить его, начиная с плана и конструкции и кончая органически вытекающим из них оформлением, — о подмене этих принципов внешними трафаретами нового стиля, прикрывающими собой атавистическое и плановое решение или архаичный конструктивный прием.

 

Увидеть эту опасность вовремя, предостеречь себя от этого более легкого, но чуждого нам пути — чрезвычайно важно и необходимо.

 

[...] Подытоживая результаты нашего первого общественного просмотра не с точки зрения индивидуальных успехов того или иного из наших товарищей, а с точки зрения коллективной продвижки практических рабочих методов конструктивизма, мы можем с гораздо большей четкостью формулировать наши очередные задачи:

 

I. В основу нашей работы прежде всего должна быть положена тщательная и упорная общественно-социальная разработка задания, работа над созданием социальных конденсаторов эпохи, представляющих собой истинную цель конструктивизма в архитектуре.

 

Должна быть продолжена и углублена работа по созданию типа нового жилья, и точно так же необходимо приступить к аналогичной проработке других актуальных заданий дня — в частности, к вопросу типизации основных и наиболее распространенных общественных сооружений и к наименее еще разработанному вопросу о принципах планировки новых городов.

 

К этой работе нужно максимально привлечь общественное внимание. [...]

 

[...] II. Должна быть усилена наша деятельность по разработке и популяризации наиболее совершенных методов конструирования и строительных материалов в связи с нашими экономическими и техническими возможностями. Должна быть усилена борьба за право строить новую архитектуру новыми строительными материалами и новыми конструктивными методами.

 

III. Во что бы то ни стало должны быть подняты и лабораторно проработаны в плане конструктивизма вопросы архитектурного оформления.

 

Должен быть всемерно изучен и рассмотрен нами тот материал архитектора, который формируется в самом процессе утилитарно-конструктивного становления вещи: плоскость, объем, пространство, цвет, фактура и пр.

 

Он должен быть нами изучен с тем, чтобы овладеть им, подчинить его в процессе разрешения архитектурной задачи.

 

Мы должны с необычайной активностью и полнотой осветить все эти вопросы архитектурного оформления, не для того, конечно, чтобы уготовить им самодовлеющее, независимое бытие, а лишь для того, чтобы с максимальным совершенством использовать их, подчиняя всегда утилитарно-конструктивной сущности организма.

 

Необходимо поднять вопросы архитектурного оформления как вопросы квалификации работы архитектора, как вопросы чисто архитектурной культуры. Необходимо всем нам усвоить, что совершенное по выразительности архитектурное решение получается в процессе утилитарно-конструктивного становления не механически, не само собой, а на базе высшей квалификации архитектора, на базе его архитектурной культуры, в результате максимального овладения архитектурным материалом, в результате умения использовать и подчинить себе все особенности и свойства плоскости, объема и пространства.

 

И вместе с тем необходимо с сугубой осторожностью подойти к этим вопросам, для того чтобы избежать всех опасностей отвлеченно-эстетических толкований формы, неизбежно приводящих к отрыву формы от содержания, исконному злу дуализма дореволюционной архитектуры.

 

Постановка и разрешение всех этих важнейших проблем формы в плане конструктивизма должны стать одной из очередных задач ОСА и получить на страницах нашего журнала исчерпывающее освещение.